Задачи антропологии в Сибири

Задачи антропологіи въ Сибири

Начало антропологическаго изученія Сибири относится къ тому времени, когда еще не существовало ни выработанныхъ пріемовъ наблюденія, ни методовъ анализа матеріаловъ. Первые путешественники по Сибири ограничивались лишь описательной характеристикой видѣнныхъ ими народностей, и только Миддендорфъ первый [1] сдѣлалъ измѣренія нѣсколькихъ народностей. Большинство путешественниковъ послѣ него продолжали старый, описательный способъ изученія, въ лучшемъ случаѣ давая только для иллюстраціи ничтожный количественно цифровой матеріалъ; этот. послѣдній для современной антропологіи не можетъ быть убѣдителенъ и во многихъ случаяхъ даже даетъ невѣрное понятіе о явленіяхъ, но за описательными данными въ духѣ старыхъ путешественниковъ все же остается то значеніе, какое вообще могутъ имѣть свидѣтельства талантливыхъ наблюдателей. Такую относительную для насъ цѣнность имѣютъ всѣ наблюденія, произведенныя до того момента, когда антропологическое изслѣдованіе стало на путь статистическаго метода.

Идея немногочисленныхъ расъ,— въ основѣ своей, вѣроятно, вполнѣ правильная, бывшая первой руководящей нитью для изслѣдователей и классификаторовъ, — оказалась неудовлетворительной при ближайшемъ ознакомленіи съ отдѣльными народностями вообще и сибирскими въ частности. На протяженіи ста съ небольшимъ лѣтъ создавались новыя классификаціонныя системы, общая тенденція которыхъ можетъ быть сведена кь численному увеличенію расъ, подрасъ, группъ и т. д. [2]

Уже первые изслѣдователи и путешественники по Сибири съ самаго начала натолкнулись на то, что такъ называемая желтая, она же и монгольская, раса соматически неоднородна. Поэтому оказалось необходимымъ изучить съ антропологической точки зрѣнія все населеніе Сибири, принявъ за единицу наблюденія этническую группу. Какъ результатъ первыхъ шаговъ антропологическаго изученія этническихъ группъ измѣнилось, во-первыхъ, старое понятіе единой расы, населяющей Сибирь, и замѣстилось болѣе мелкими подраздѣленіями; во-вторыхъ, въ опредѣленіе антропологической единицы, помимо чисто соматическаго, было вложено этнографическое и лингвистическое содержаніе [3]. Идея дать сводку движенія и исторіи народностей въ связи съ ихъ антропологической характеристикой, при условіи недостаточности и неразработанности антропологическихъ матеріаловъ, съ самыхъ первыхъ моментовъ повлекла за собой рядъ ошибокъ, а соматическая антропологія оказалась въ плѣну у лингвистики и этнографiи. Этотъ періодъ оставилъ намъ въ наслѣдство классификацію и терминологію (какъ, напримѣръ: монгольская. тюркская, угрская, тунгусская и прочія расы), отъ которыхъ антропологіи также необходимо освободиться. какъ и отъ преждевременнаго стремленія сдѣлать обобщенія на основаніи лингвистическихъ, этнографическихъ и антропологическихъ наблюденій. Широкія обобщенія — это дѣло будущаго, быть можетъ недалекаго, но пока мы должны ограничиться изученіемъ соматическихъ особенностей населенія Сибири, внѣ связи съ другими признаками, характеризующими народности, какъ этническія единицы.

Въ наслѣдство, однако, мы получили не только неудачную классификацію и терминологію. но также рядъ цѣнныхъ указаний и глубокихъ мыслей, которыми мы пользуемся до сихъ поръ, а также и конечную цѣль антропологическаго изслѣдованія.—слить результаты его съ выводами лингвистики и этнографiи. Кромѣ того, антропологія остановилась на принятой этнической единицѣ изслѣдованія, основанной на лингвистическомъ признакѣ;. Въ этомъ направленіи должны производиться и будущія изслѣдованія, такъ какъ въ настоящее время нѣтъ никакого другого удовлетворительнаго метода, который могъ бы замѣнить принятую для изслѣдованія группировку народностей [4], и, что не менѣе важно, всѣ произведенныя до сихъ поръ антропологическія изслѣдованія были обращены на изученіе группъ, классифицированныхъ лингвистически.

Антропологическое изученіе Сибири далеко не всюду было равномѣрно. Большая часть имѣющихся матеріаловъ носитъ въ сильной степени случайный характеръ, и только въ послѣдніе годы, съ развитіемъ научныхъ обществъ и учрежденій, начинаетъ проявляться нѣкоторая планомѣрность. Но даже и въ этотъ послѣдній періодъ антропологическія изслѣдованія не окончательно еще утеряли свой безсистемный характеръ. Здѣсь я имѣю въ виду, главнымъ образомъ, отсутствіе согласованности въ пріемахъ наблюденiй и методахъ обработки матеріаловъ.

Изъ сущности статистическаго метода въ приложеніи его къ антропологіи слѣдуетъ, что сравненія матеріаловъ возможно дѣлать только при условіи единства обозначеній, способовъ измѣреній и нѣкотораго минимальнаго количества послѣднихъ на индивидуумѣ. Этотъ вьіводъ и слѣдствія изъ него, несмотря на всю ихъ элементарность, получилъ окончательное признаніе только въ 1912 году въ работахъ Международной Комиссіи въ Женевѣ [5]. Нельзя, конечно, считать программу, выработанную Международной Комиссіей, окончательной и безусловно обязательной, но можно выразить пожеланіе, чтобы всѣ послѣдующія работы производились въ соотвѣтствіи съ указанной программой. Къ работамъ же ранѣе произведеннымъ, при оцѣнкѣ ихъ, какъ сравнительнаго матеріала. мы должны примѣнить тотъ же критеріумъ, какой примѣняется вообще при сводкѣ статистическаго матеріала.

Имѣющійся антропологическій матеріалъ необходимо разсматривать въ отношеніи: 1) программы измѣреній и 2) количества измѣренныхъ индивидуумовъ данной народности или части ея. Въ свою очередь, программа измѣреній слагается изъ количества измѣреній на индивидуумѣ и способа измѣренія (точки). Нѣкоторые авторы брали весьма ограниченное число измѣреній на индивидуумѣ — 4—5, а другіе до 40 и болѣе. Подборъ признаковъ у различныхъ авторовъ бываетъ также различенъ: вниманіе одного автора занято преимущественно головой и лицомъ. другіе же авторы переносятъ главное вниманіе на конечности. Напримѣръ, Sommier бралъ только ростъ и головной указатель; Горощенко, при измѣреніи енисейскихъ народностей, опустилъ измѣренія конечностей; И. И. Майповъ, при измѣреніи тунгусовъ, опустилъ измѣренія носа, анатомическую длину лица; Д. Л. Іохельсонъ-Бродская брала 39 измѣреній. Подобное расхожденіе привело къ тому, что нѣкоторые признаки оказываются несравнимыми у народностей, ужс посѣщенныхъ изслѣдователями. Тѣ же самыя препятствія являются при выборѣ сравнительнаго матеріала, вслѣдствіе несогласованности изслѣдованій по вопросу о точкахъ. Такъ, напримѣръ, измѣренія анатомической длины лица отъ naison, измѣренія высоты головы и лица установлены совсѣмъ недавно, и матеріалы, собранные по другимъ программамъ, въ этихъ признакахъ оказываются несравнимыми.

Вопросъ о количествѣ измѣреній на индивидуумѣ въ Сибири весьма осложненъ условіями жизни населяющихъ ее народностей. Только въ исключительно благопріятныхъ случаяхъ оказывается возможнымъ дѣлать измѣренія на голыхъ индивидуумахъ, что лишаетъ изслѣдованіе желательной полноты [6]; кромѣ того, слишкомъ детальное измѣреніе утомляетъ изслѣдуемыхъ, а выигрышъ въ количествѣ измѣреній на индивидуумѣ нерѣдко влечетъ за собой проигрышъ на количествѣ измѣренныхъ. Всѣ, кому приходилось въ Сибири заниматься антропометріей, хорошо знаютъ, какое значеніе для количества индивидуумовъ имѣетъ быстрота работы надъ однимъ индивидуумомъ.

Minimum измѣреній на индивидуумѣ, принятый программой Комиссіи въ особыхъ условіяхъ работы въ Сибири, конечно, можетъ еще сократиться, но сокращеніе это не должио быть подчинено никакимъ соображеніямъ, кромѣ техническихъ. Я полагаю, что такимъ сокращеннымъ minimum'омъ, не считая описательныхъ признаковъ, могучтъ быть слѣдующія измѣренія: ростъ; верхняя конечность (4), ніжняя конечность (4); высота яремной вырѣзки, ростъ сидя; длина, ширина и высота головы; ширина лица, нижней челюсти и лба, анатомическая и физіономическая длины лица, длина и ширина носа и уха, внутреннее и внѣшнее межглазничныя разстоянія.

Такимъ образомъ, при пользованiи уже существующими матеріалами, вслѣдствіе програмныхъ расхожденій (количества измѣреній на индивидуумѣ и точки), намъ придется себя значительно ограничить, такъ какъ матеріалами, достаточными для сравненія, можно считать только такіе, въ которыхъ, по крайней мѣрѣ, есть данныя относительно роста и измѣреній головы и конечностей въ количествѣ не менѣе половины перечисленныхъ признаковъ. Весьма возможно, что только нѣкоторые признаки окажутся использованными въ качествѣ основы для характеристики отдѣльныхъ антропологическихъ типовъ, но такъ какъ классификаціонная цѣнность различныхъ признаковъ можетъ быть установлена лишь въ будущемъ, то ограничивать себя въ выборѣ признаковъ по соображеніямъ теоретическаго характера нельзя, и количество изслѣдуемыхъ признаковъ должно быть возможно больше.

Значительно сложнѣе оказывается вопросъ о необходимомъ минимальномъ количествѣ измѣренныхъ индивидуумовъ. Въ этомъ отношеніи положительно не существуетъ какого-нибудь опредѣленнаго мнѣнія.