Костюм и шаманские принадлежности, говоря вообще, имеют большое значение в шаманстве. Состав костюмов и принадлежностей подвержен значительным вариациям. Вероятно, так было и раньше, но в настоящее время одной из основных причин изменений состава и сравнительного объединения костюма и принадлежностей является почти повсеместное преследование внешних проявлений шаманства, что заставляет шамана мало по- малу отказываться от внешних знаков своей профессии. К этому вопросу я вернусь далее более подробно. Рассматривая современное состояние шаманского костюма и принадлежностей, приходится учитывать то, что современное их состояние и есть результат ненормальной эволюции.
У различных тунгусских народностей шаманские костюмы различны: так, например, в Забайкальской области можно наметить три основных типа костюмов: костюм — птица северных бургузинских и нерченских тунгусов и у них же костюм — изюбр (у больших шаманов) третий, - это костюм южной группы кочевых тунгусов (скотоводов) по типу своему значительно приближающихся к костюмам бурят Забайкальской области; В Маньчжурии шаманские костюмы у всех тунгусов, кроме маньчжуров, почти подобны и различаются лишь деталями, но костюм шаманов — маньчжуров совершенно отличен и в зависимости от рода представляет ряд вариантов. К последнему примыкает костюм китайцев — шаманов, к предыдущему костюм дауров (шаманский костюм гольдов ближе стоит к маньчжурскому, что вполне понятно, так как сами маньчжуры гольдов считают новоманьчжурами).
Костюмы всех ывынки носят черты примитивного тунгусского костюма. Так, например, жакетообразные кафтаны лишены воротников, у некоторых народностей сохранились передники и т. д. Костюм — птица баргузинских и нерченских тунгусов изображает птицу, — выявление одного из главных шаманских духов. Костюм снабжен железными подвесками и бахромой, символизирующими скелет и оперение птицы.
Состоит он из кафтана, передника, штанов, наголенников, обуви и шапки, сделанных из замши. При костюме должно быть обязательно китайское медное зеркало. Соответственно отличается костюм — изюбрь, на шапке которого имеются железные рога (Раньше рога делались из настоящих рогов изюбра, одну такую шапку мне удалось видеть), а отдельные подвески символизируют скелет изюбра. Этот костюм делается обязательно из шкуры изюбра.
Костюм кочевых тунгусов Забайкалья есть сложная комбинация птицы и изюбря и иметь жезлы, изображающие ноги лошади или изюбра.
Интересен ряд подвесок, символизирующих лодки, остроги, сабли и другие орудия, которыми шаман пользуется во время своих путешествий, а также изображения птиц и животных, в которые вмещаются духи.
Костюм маньчжурских ывынки проще. Он не имеет такого количества подвесок, но, зато снабжен большим числом (до 30) китайских зеркал различных размеров (до 30-35 сантиметров в диаметр) и имеет вместо железных деревянные изображения кукушек, в которые вмещаются сывэны. Шапки этих ывынки есть точная копия шапок одного из Будд.
Маньчжурский шаманский костюм состоит из кафтана, обычно из красной материи, с орнаментом вокруг шеи и по плечам и прикрепленными медными зеркалами; шапки, снабженной большими медными птицами (от одной до пяти штук) или железными рожками; особый пояс, к которому прикреплены на широком куске кожи большая конусообразная железная погремушка; юбки с разрезами по бокам и ряда мелких принадлежностей.
У отдельных групп перечисленных народностей костюмы дают вариации и больше того: у каждого шамана есть свои особенности в костюме, что объясняется, тем какие именно духи ему подчинены. Под влиянием, главным образом, преследования отдельные части костюма могут отпадать. Так, например, забайкальские шаманы иногда ограничиваются, и это является минимум, только одним большим китайским зеркалом, которое вешается на грудь, маньчжуры же сохраняют только юбку и пояс с подвесками и т. д.
К костюму же можно отнести и бубен, без которого шаманить, безусловно, нельзя. Бубны так же весьма разнообразны по форме и размерам. Начиная от больших с резонаторами, яйцевидной формы (у Забайкальских), они доходят до маленьких, совершенно круглых с узеньким ободком (у маньчжуров), причем размеры их колеблются от 40 до 90 сантиметров в диаметр.
У шаманского костюма иногда бывает свой дух охранитель из числа шаманских духов, но по смерти хозяина костюма, во всяком случае, один из подчиненных ему духов остается при костюме. Костюм обычно сохраняется в роде и переходит к следующему шаману вместе с духами. Уничтожение костюма существенного вреда ни шаману, ни духам не причиняет (уничтожение костюмов некоторыми миссионерами, кроме материального ущерба, собственнику ничего не причиняет), так как он может быть лишен отчасти вместилищем для духов, не имея более значительных назначений и качеств.
Шаманские принадлежности также различны, как и костюмы. Так, например, у забайкальских тунгусов они делаются каждый раз особо и то изображают плоты (из рыб), то животных, то людей. Это вместилища. Из принадлежностей тунгусов Маньчжурии необходимо отметить дороги, которые символизированы данными (во много метров) ремнями или веревками с нанизанными в нескольких местах цветными бусами. Как и у забайкальских тунгусов, у них делается для каждого камлания особо ряд вещей из дерева. У маньчжуров же помимо делаемых на каждое камлание вещей, имеются постоянные железные копья, трезубцы, сабли и др. оружие, с помощью которого борются духи-богатыри, а так же больших размеров деревянные изображения рыб и птиц. Подобно связкам вместилищ для духов малу и других тунгусов, у маньчжуров бывают картины.
Так как в костюме и принадлежностях пребывают, хотя бы временно, шаманские духи, то небрежное обращение с этими вещами недопустимо. Дух будучи обеспокоен, может покинуть костюм и вселится в кого-нибудь из людей. Поэтому всегда принимаются некоторые предосторожности. Так, например, костюмом в присутствии больных детей не шумят и не трогают его, но если опасности быть не может, то считается допустимым, хотя старики этого и не любят, играть бубном, не имея в виду сознательно привлечь внимание духов. Если костюм становится очень ветхим, или ненужным, вследствие прекращения деятельности шамана, то его не уничтожают, но относят в лес и там вещают на дерево. Если шаман умирает, то костюм его иногда вешается вблизи могилы и через некоторое время духи покидают костюм окончательно.
Новый костюм сооружается на средства всего рода, так как затраты на сооружение его весьма значительны, - иногда на костюме бывает до двух пудов медных зеркал. Кроме того, выделка железных частей, кожи, украшений и т. п. требует также много работы. У маньчжуров костюм шьют пожилые вдовы и молодые девушки, вообще женщины не имеющие уже менструаций и с маньчжурской точки зрения являющиеся чистыми. Когда костюм сооружен, то шаман его надевает без особых процедур; впрочем, иногда этому сопутствует род торжества с жертвоприношением шаманским духам. Замена отдельных частей шаманских принадлежностей и костюма также возможна и в этом случае обновление их может произойти постепенно.
У некоторых шаманов может быть и два костюма, старый и новый, но у забайкальских тунгусов бывает и так, что шаман имеет костюм — птицу и костюм — изюбра, так как не всякое камлание возможно в костюме — птицы.
Шаманский ритуал, способы жертвоприношения, обращения к духам и т. д. представляют такие же различия, как и системы духов и костюмы. Существует ряд приемов, которые приняты всеми тунгусами. К таковым относятся: установленные способы заклания жертвенных животных, при которых нельзя проливать на землю кровь, гадание при помощи колотушки и др. В отношении восстановления истории и происхождения шаманства изучение ритуала представляет значительный интерес. Так, например, все виды древнего камлания у забайкальских тунгусов требуют в качестве жертвенного животного барана, т. е. животное, которое сами тунгусы не разводят (оленные), а камлание ночное требует оленя. В первом случае все вещи необходимые при камлании делаются в количестве кратном трем и девяти, а во втором случае в количестве кратном четырем. Это может отчасти указывать на то, что первый ритуал камлания заимствован от монгольских народностей, у которых имеется баран, а число девять играет значительную роль в шаманстве. В качестве жертвенного животного у некоторых родов маньчжуров раньше употреблялась собака, а у других — барсук, впоследствии замененный свиньей. Для некоторых сывэнов у тунгусов Маньчжурии в качестве жертвенного животного употребляются неизвестные в обиходе бродячего охотника куры и свиньи, добыть которые в тайге иногда представляет значительное затруднение, что может указывать на заимствование этого ритуала от народностей, имеющих кур и свиней, т. е. вероятно, маньчжуров.
Не меньше данных для
установления происхождения отдельных слагаемых современного шаманства дает язык
песнопений, а особенно припевы. Так, например, некоторые шаманские духи,
говоря, допустим, на маньчжурском языке, припевы имеют эвенские или китайские и
т. д. Иногда же от всего духа остается только туманное представление о нем и
припев на чуждом данному народу языке. Вообще ритуал жертвоприношения и
шаманского действия нередко носит на себе следы большой древности, чем сам дух,
а может быть, и все шаманство. Несомненно, что стремление применять привычный
способ воздействия на духов, несмотря на то, что значение того или иного
воздействия уже непонятно, сохраняется дольше; так как всякое отступление от
привычного действия может быть непонятно для духа, а следовательно могут быть
нарушены значение и целесообразность самого действия. Эти то причины и делают
ритуальную сторону шаманства особенно устойчивой (в маньчжурской книге «Вэчэрэ
кооли битхэ», французский перевод которой имеется и где изложены правила
жертвоприношений, можно найти немало приемов и правил, которые до сих пор
строго соблюдаются маньчжурами, хотя эта книга у северных маньчжуров большой
известностью не пользуется и ее в качестве руководства ныне живущие маньчжуры
не употребляют. Замечу здесь, что наличие письменности и картин, а также
вместилищ еще более способствует сохранению ритуала). Более подробно
останавливаться на шаманском ритуале я не буду, так как это имеет лишь
косвенное значение для целей настоящего «Опыта» (К детальному описанию и
толкованию ритуала я надеюсь вернуться более подробно в моих последующих
работах о шаманстве тунгусов вообще и в особенности маньчжур).