Прибытие во Владивосток представителя одного из авторитетнейших научных учреждений страны, уже знакомого некоторым местным специалистам по первой дальневосточной экспедиции, не прошло незамеченным. Поэтому, академический ученый С.М. Широкогоров сразу включился в активную общественную деятельность. Он сближается с научной интеллигенцией города, вступает в члены Общества Изучения Амурского края, старейшей научно-просветительской организации города, и даже сразу был избран членом ее ревизионной комиссии [18]. Как указывает в своем Отчете С.М. Широкогоров, одна из целей его приезда во Владивосток заключалась в создании здесь специализированного научно-исследовательского учреждения [19]. Гражданская война отрезала Приморье от университетских центров страны и не способствовала открытию филиалов академических подразделений, однако, она же сделала более реальными другие планы. В городе в это время действовало единственное на Дальнем Востоке высшее учебное заведение Восточный институт. Возникшая вследствие вынужденной изоляции необходимость развивать более широкий спектр вузовских специальностей для обеспечения региона высоко квалифицированными специалистами, заставила власти и общественность Владивостока всерьез заняться вопросом о создании классического университета. Одним из первых шагов на пути к воплощению намеченной цели стало создание сначала нескольких частных гуманитарных факультетов и, прежде всего, историко-филологического, позднее планировалось открытие физико-математического и медицинского факультетов. С этой целью в сентябре 1918 г. в городе был создан Комитет по открытию частного Историко-Филологического факультета, председателем которого, что очень показательно, стал Сергей Михайлович. В сложившихся условиях очень важно было найти верное направление развития нового учебного заведения. Подобно тому, как в свое время, реалии города и края определили профиль первого высшего учебного заведения Восточного института, точно также Историко-Филологический факультет был сориентирован на сибиреведение. С этой целью на факультете была создана кафедра сибиреведения, которую возглавил С.М. Широкогоров. При распределении учебных курсов он выбрал себе, прежде всего, Археологию Сибири. Очевидно, вследствие недостатка специалистов он стал также читать общий курс Русской истории [20]. Учитывая сферы научных интересов Широкогорова и его первоначальные планы поездки на Дальний Восток, мы можем обоснованно предположить, что приоритеты развития кафедры и факультета были избраны не без его активного участия. Будучи человеком науки, Сергей Михайлович видел этот факультет не только как учебное, но и научное учреждение. Поэтому, несмотря на все трудности, сразу же было принято решение о создании «научного органа факультета», который получил название «Ученые записки Историко-Филологического факультета в г. Владивостоке»; редактором первых выпусков этого издания стал Широкогоров. Сам Сергей Михайлович опубликовал в Записках четыре работы. Прежде всего, это небольшой очерк, посвященный памяти учителя — директора Музей антропологии и этнографии, известного ученого Василия Васильевича Радлова, скончавшегося в 1918 г. [21]. Такой поступок вполне естественен, так как именно академик Радлов в свое время обратил внимание на студента Санкт-Петербургского университета и рекомендовал его на работу в Музей, хотя он и очень строго относился к выбору сотрудников. Затем это критический очерк «О методах разработки антропологических материалов», посвященной работе С.И. Руденко об антропологии башкир, носящий еще конкретно научный характер [22]. Наиболее важной работой 1919 г., бесспорно, является »Опыт исследования основ шаманства у тунгусов». В изоляции от коллег и солидных научных библиотек Сергей Михайлович подготовил во Владивостоке оригинальное обобщающее исследование по проблеме шаманизма. Собранные за время научных экспедиций 1912-1917 гг. уникальные полевые материалы позволили ему вступить в полемику с виднейшими научными светилами этого времени по оценке роли и места шаманов в жизни развивающихся обществ. В то время как мировая научная традиция, представленная в нашей стране трудами В.Г. Тан, Богораза и В.И. Иохельсона, настаивала на патологической природе шаманизма, Широкогоров утверждал важное значение этого явления в жизни практикующих его коллективов, подчеркивая, что это «сознательное невладение собой». По его мнению, в процессе камлания у шамана происходит выключение части сознания и раздвоение личности, но при этом у настоящего специалиста экстаз не переходит в неконтролируемый припадок, но он сдерживается ровно настолько, чтобы не была подавлена его способность к интуитивному познанию» [23]. О степени усвоения проблемы шаманизма С.М. Широкогоровым наглядно свидетельствует тот факт, что он выполнял функции помощника шамана во время камлания и один раз был включен в комиссию, которая должна была выбрать нового шамана в одном из маньчжурских селений, наряду с наиболее уважаемыми членами этого коллектива. Возможно, этот эпизод описан в «Опыте» [24], но, что опять очень показательно для личности автора, о своем участии в собрании такого рода он сообщает только в частном письме [25]. Большой интерес представляют также его данные о состоянии шаманизма у маньчжуров, так как в этот период под влиянием соседей и использования письменных записей данное явление стало приобретать у них черты формализированного ритуала [26]. Именно этот очерк стал началом целой серии работ Сергея Михайловича по проблеме шаманизма, наиболее известной из которых является его фундаментальная монография 1935 года, которые, как отмечают Е.В. Ревуненкова и А.М. Решетов «до настоящего времени упоминаются с эпитетами «восхитетельное», «блистательное» [27]. Однако, из-за ограниченного распространения владивостокских изданий этот очерк остался мало известным даже российским специалистам, не говоря уже о зарубежных ученых. Настало время снова вернуть эту работу, которая по некоторым позициям не утратила своей актуальности, для научного сообщества и сегодня.
Открытие Историко-Филологического и ряда
других гуманитарных факультетов во Владивостоке подготовило необходимый
фундамент для создания здесь классического университета. Поскольку С.М.
Широкогоров уже проявил свои организаторские способности, то он был привлечен к
работе бюро по составлению проекта открытия Государственного Дальневосточного
университета, а вскоре стал председателем комитета по созданию университета. В
таком качестве он и подготовил в. основную часть проекта об учреждении университета.
Поскольку Приморье в этот период входило в сферу юрисдикции Сибирского
правительства адмирала А.В. Колчака, то необходимо было получить на открытие
университета санкцию министерства просвещения этого правительства. Это ответственное
дело было поручено председателю комитета по созданию университета и в июне. Сергей Михайлович
поехал в Омск, где и решил принципиально этот вопрос [28]. Точно также как и
при создании Историко-Филологического факультета, председатель и Подготовительный
комитет по открытию Государственного Дальневосточного университета уделили
большое внимание подготовке специалистов по Сибири и Дальнему Востоку. С этой
целью в учебных университетских программах было заложено специальное отделение
Сибиреведения. На себя Сергей Михайлович возлагал преподавание таких предметов,
как История России, Археология и Этнография Сибири.
18. Отчет Общества Изучения Амурского края о работе за и переписка по занятию музея Общества французской миссией. Архив Общества изучения Амурского края. Фонд ОИАК, оп.. 3
20. Широкогоров С.М. Краткий отчет о деятельности в 1917-1919 гг…. Ивашкевич Б.А. Писатели, ученые, журналисты на Дальнем Востоке за 1918-. Владивосток. Свободная Россия. 1922. Широкогоров С.М. Curriculum vitae. Российский Государственный исторический архив Дальнего Востока (далее РГИА ДВ). Ф. Р-289, оп. 2, д.. 27 об. Отчет комитета по учреждению историко-филологического факультета в г. Владивостоке за . // Ученые записки историко-филологического факультета в г. Владивостоке. Том П. Полутом 1. Владивосток. 1920. С. 89-101. № 172. Объявление Комитета по учреждению историко-филологического ф-та в г. Владивостоке. Октябрь 1918. № 173. Уведомление Правления Восточного института о предоставлении помещений историко-филологическому факультету. 4 октября. // История Дальневосточного государственного университета в документах и материалах. 1899-1999. Владивосток. Издательство Дальневосточного госуниверситета. 1999. С. 261
21. С[ергей] Ш[ирокогоров]. В.В. Радлов // Ученые записки Историко-Филологического факультета в г. Владивостоке. Вып. 1. Владивосток. 1919. С. 21-24
22. Широкогоров С.М. О методах разработки антропологических материалов. Критический разбор работы С.И. Руденко «Башкиры» // Ученые записки Историко-Филологического факультета в г. Владивостоке. Вып. П. Владивосток. 1919. С. 3-20
23. Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Ученые записки Историко-Филологического факультета в г. Владивостоке. Т. 1. Владивосток. 1919. С. 48-108. Существовал также отдельный оттиск этой работы.
24. Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов, с. 91-92. Я вынужден ограничиться на этот счет только предположением, так как в работе указано, что этот эпизод произошел лет 18 назад, т.е. где-то в 1901-1900 гг. В это время Сергей Михайлович еще был далек от шаманизма. Возможно, он получил эти данные из надежного источника, но, также вероятно, что здесь намеренно изменена хронология событию, чтобы не выделять своего участия.
25. Письмо Л.Я. Штернбергу от 4 декабря. ПФА РАН, ф. 282, оп. 2, №. 28
26. Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов, с. 104-105
27. Ревуненкова Е. В., Решетов А. М. Сергей Михайлович Широкогоров как исследователь шаманизма / Материалы международного конгресса Шаманизм и иные традиционные верования и практики. Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам. Т. 5. Ч.. 1999. С. 23- 30
28. № 186.
Доклад Председателя Комитета по учреждению Историко-филологического факультета
во Владивостоке С.М. Широкогорова по вопросу об учреждении Государственного
Дальневосточного университета.. / История Дальневосточного государственного
университета в документах и материалах. 1899-1999. Владивосток. Издательство Дальневосточного госуниверситета. 1999. С. 350-352